Елена Картур - Снежный барс[zhurnal.lib.ru]
Конюх только вновь засопел. То ли не знал как граф отреагирует на присвоение телохранителем столь дорогого коня, то ли сомневался, что кому-то вообще удастся усмирить бесовский характер жеребца. Маркуса впрочем, его сомнения ничуть не трогали. Он наблюдал за конем. Он не часто восхищался лошадьми. Довольно редко использовал их как транспорт, предпочитая, передвигается на своих двоих, ну или, в крайнем случае, четырех. Конечно, при необходимости Маркус был неплохим наездником, как все Энхарды, с детства привыкшие к лошадям. И все же они неизменно оставляли его равнодушным, некоторые даже раздражали тем, что в неподходящий момент пугались его звериной сущности. Однако Шторм казался тем редким исключением что встречается, наверное, раз в сотню лет. Маркус не знал чем именно привлек его этот жеребец. Может быть своей несгибаемой гордостью? Однако Барс твердо решил: если жеребец не испугается его – зверя, значит быть им вместе. И плевать, что думают всякие там конюхи и тому подобные незначительные личности.
Маркус вплотную приблизился к стойлу, смотря Шторму прямо в умные антрацитовые глаза. Конюх затаил дыхание, ожидая каких угодно неприятностей, но конь замер как вкопанный, внимательно изучая человека. И никто кроме жеребца не мог видеть как пронзительные, зеленые глаза совсем утратили сходство с человеческими. Как блеснули в жутком оскале острые клыки, и по лицу пробежала тень, на миг преобразившая его в морду хищного зверя. Шторм заворожено смотрел на то, как получеловек – полузверь открывает стойло, отвязывает путы. И, не дав коню опомниться, одним прыжком, взлетает на его спину, совершенно игнорируя отсутствие седла. И лишь во дворе Шторм, наконец, выходит из оцепенения и пытается сбросить всадника. Но тот оказывается силен, очень силен и ласков и в то же время чем-то неуловимо страшен. Они очень хорошо понимают друг друга, так, будто всю жизнь были вместе. И Шторм соглашается с тем, что у него теперь есть наездник, но не смиряется. Он не упускает случая показать седоку свой характер. Однако человек-зверь ничуть не злится, и не пытается, как другие до него, усмирить непокорного. Только гладит мощную шею жеребца, а зеленые, кошачьи глаза улыбаются. Потому что всадник тоже знает, что такое неукротимость свободолюбивого зверя.
Маркус де Энхард.
Шторм действительно оправдал все мои ожидания. Мы хорошо поняли друг друга. Зачем усмирять непокорного духом? Он будет жалок под гнетом чужой воли. Но равные находят общий язык. Признав коня равным, я стал ему другом, партнером.
Однако я слишком увлекся, а до полудня нужно еще кое-что успеть. Кажется, я намеревался познакомиться со своими коллегами. Но, похоже, мне не придется идти их искать, они сами меня нашли. И не удивительно. Мое гарцевание по двору на Шторме неизбежно должно было привлечь внимание. Так что три телохранителя преспокойно наблюдали в сторонке, тихо переговариваясь. Полагаю, они меня оценивают, и показуха со Штормом очков в мою пользу отнюдь не прибавит. Впрочем, меня это вряд ли огорчит. Я тоже оценивал их, нам еще предстоит вместе работать. Я привык доверять первому впечатлению, в большинстве случаев для меня оно оказывается самым верным.
Двое из этих парней не намного уступают мне в комплекции и даже чем-то схожи между собой. Только один черноволосый, вооружен секирой и широким боевым ножом. А второй рыжий с кривой саблей и перевязью метательных ножей. Третий же отличался возрастом. Ему можно было дать, лет сорок пять или чуть больше. Небольшой рост, движения прирожденного война и цепкий, ничего не упускающий взгляд. Внешне он выглядел совершенно расслабленным, но это обманчивое впечатление стоило бы врагу жизни. Сразу видно: человек жизнь посвятил своей профессии. Он смотрел на меня лениво, в разговоре двух других практически не участвовал и просто ждал дальнейшего развития событий. Я сразу ощутил к этому человеку симпатию. Всегда приятно встретить профессионала. Я-то если разобраться, по сути, и не телохранитель. Мою работу можно охарактеризовать так: периодически помогаю людям – если мне это интересно – в сложных ситуациях, где чаще спасает не столько опыт, сколько накопленный опыт и интуиция. Этого пока хватает.
Взаимное изучение наконец закончилось, и я решил пообщаться с коллегами. Шторм послушно шел за мной, никто бы не решился отвести его обратно в стойло, не рискуя при этом, покалечится. Скорей всего это тоже было воспринято как хвастовство много возомнившего о себе юнца (выгляжу-то я лет на двадцать). Впрочем, это уже их проблемы.
– Перед кем выпендриваешься белобрысый? – Поинтересовался рыжий парень, состроив презрительную мину.
Отвечать на столь очевидную провокацию было бы верхом глупости. Я продолжал беззастенчиво разглядывать старшего из них. Он принял правила игры, а потому делал то же самое. Остальные с недоумением наблюдали за нашими гляделками, пытаясь вникнуть в происходящее. Молодые, горячие.
– Борн Хейдар по прозвищу Тайвер (Орлиный глаз на одном из островных диалектов, вполне за родовое имя сойдет). – Наконец представился старший, протянув мне руку.
Я это оценил.
– Маркус де Энхард по прозвищу Снежный Барс.
Рыжий и чернявый уставились на меня недоверчиво. Знаю, что в некоторых кругах я известен, точнее мое прозвище. Но из-за кажущейся молодости мне часто не верят. Смешно. Впрочем, славы я не просил, просто некоторые мои особо сумасшедшие выходки становятся весьма запоминающимися. Чего я, сказать честно, всеми силами старался избежать. Но, к сожалению, не всегда удавалось. К тому же среди телохранителей определенная репутация значит очень много, так что некоторые вещи наоборот приходилось выставлять на показ.
Борн прищурился так, что стало невозможно разобрать выражение его глаз.
– Я слышал, десять лет назад Снежный Барс спас Санатскую принцессу голыми руками задушив прямо в ее покоях двух наемных убийц из клана Посланцев Тьмы. А потом еще и вытряс душу из заказчика.
Проверяет старый бес! Впрочем, кто тут из нас старый, это еще вопрос. Но от чего же так демонстративно? В эту глупую и неправдоподобную историю верят только простаки и неопытные мальчишки.
– Ну, во-первых, не душил и не голыми руками, а заколол кинжалом. И, во-вторых, то была не принцесса, а царица Санатана. Довольно эксцентричная, надо сказать, дамочка.
Тайвер кивнул, будто соглашаясь с чем-то. Что ж, этот человек вряд ли верил глупым россказням. Он верил только фактам.
Рыжий и чернявый наконец-то тоже решили представиться:
– Димиран Лат. – Сказал рыжий.
– Ортон Сор-Валт. – протянул руку второй.
Вот и познакомились, теперь пора заняться делом. Я осмотрел Шторма.
